Спрос в кризис: Как не остаться с пустыми полками и удовлетворить розничный спрос в кризис

Как не остаться с пустыми полками и удовлетворить розничный спрос в кризис

Теги: Автоматизация, кризис, дефицит, повышенный спрос, прогнозирование, Павел Синицын, Novo BI

Прогнозирование спроса и в лучшие времена не являлось простой задачей. А в нынешних условиях делать обоснованные выводы о будущем и вовсе практически невозможно. За последние месяцы, например, в секторе стройматериалов чек вырос в полтора раза, а спрос на некоторые категории удвоился. Как в таких условиях действовать производственной компании?

Разбираемся с Павлом Синицыным, директором по развитию бизнеса компании Novo BI, разработчика системы прогнозирования спроса, резидента Инновационного центра «Сколково».

Интуитивно неинтуитивный спрос

Еще в ноябре 2021 года, задолго до текущего кризиса, аналитики Novo BI провели исследование спроса на сантехнику и товары для ремонта в период «Черной пятницы». Принято считать, что в этот период растет число и цена покупок бытовой техники, электроники, косметики и предметов гардероба. Однако исследование

показало

неожиданные результаты. 

Так, к примеру, спрос на смесители вырос на 53%, душевые группы – на 41%, аксессуары для ванной комнаты – на 24,5%, межкомнатные двери – на 32% и т.д. Совокупно на этот сектор пришлось 67% от общего роста спроса в период распродаж. Предсказать эти цифры интуитивно было невозможно.

Позднее рыночную ситуацию удалось объяснить ростом спроса на недвижимость и введением льготной ипотеки, а также тем, что на руках россиян оказался серьезный объем денежных накоплений – затянувшиеся пандемийные ограничения привели к тому, что траты сократились, а тревожность в обществе выросла, что и вызвало такие последствия.

Когда-нибудь то, что происходит сейчас на рынке, тоже получит свою экспертную оценку, но пока компаниям розничной торговли приходится действовать в условиях полной неопределенности.

Текущая ситуация

Приведем в качестве примера все тот же сектор стройматериалов и товаров для DIY. 

Для ажиотажа есть весомые причины:

● Падение курса рубля сказывается на стоимости товаров для дома и ремонта. Люди массово скупают стройматериалы, сантехнику и бытовую технику, пока цена не взлетела в разы;

● Чтобы с пользой (и быстро) потратить накопленные деньги, россияне инвестируют в строительство и ремонт, реализуя проекты, которые давно откладывали;

● Из-за введения санкций иностранные DIY-компании останавливают поставки в Россию и закрывают магазины (как, например, IKEA и OBI) – люди торопятся приобрести европейские товары, пока они не исчезли с полок магазинов.

Реклама на New Retail. Медиакит

«Российская газета»

рассказывает

о грядущем дефиците труб, сантехники, отделочных и других стройматериалов. Конечно, будет расти внутреннее производство. Изменится номенклатура товаров, а курсы валют, скорее всего, в ближайшие месяцы останутся нестабильными. В таких условиях прогнозирование, основанное на исторических данных или интуитивных оценках просто не будет работать. Оно уже не работает.

Как не остаться наедине с пустыми полками

Отсутствие точной количественной оценки спроса не позволяет выстроить оперативное и среднесрочное планирование в компании. Ситуация и планы меняются каждую неделю, если не чаще.

Свет в конце тоннеля обязательно появится. Большинство экспертов сходится во мнении, что период экономической турбулентности займет около года. Но многим компаниям придется предпринимать срочные меры по перестройке системы планирования и управления цепочками поставок уже сейчас, чтобы через год остаться в живых, сохранить опору под ногами и занять достойное место среди конкурентов. 

Ситуация сама диктует важные шаги в этом направлении.

Ограничить размер покупки

Сохранить ассортимент можно, стараясь избегать продаж больших партий товара спекулянтам, которые рассчитывают позже заработать на росте цен. В продуктовом ритейле, например, соответственные решения уже приняты и поддержаны государством. Вряд ли это будет актуально для сегмента fashion, а вот для стройматериалов – вполне.

● Быстро пополнить запасы

В некоторых секторах розничной торговли поддержанию ассортимента поможет поиск товарных остатков на складах сторонних дистрибьюторов.

●Обсудить условия с поставщиками

Во многих секторах розничных продаж нехватка ассортимента оказалась связана с тем, что поставщики еще не перестроились и просто не успевают фасовать и упаковывать продукцию. Одно кризисное совещание с партнером и частичный пересмотр логистики помогут поправить ситуацию.

В ряде случаев стоит изменить условия работы с уже имеющимися поставщиками, чтобы их не потерять – ввести мораторий на штрафы, увеличить время принятия заказа, снизить отсрочку платежей со стороны продавца. С подобным списком предложений ассоциация поставщиков продуктов питания «Руспродсоюз» на днях обратилась во все торговые сети.
 
В ряде случаев, возможно, придется перейти на предоплату. Все это потребует серьезного увеличения оборотного капитала и поиска новых способов финансирования операционной деятельности, чтобы не допустить кассового разрыва.

●Найти альтернативные пути

Это, конечно, задача не на ближайшие пару недель, но вышеупомянутый год турбулентности необходимо потратить на полную перестройку логистических цепочек по альтернативным маршрутам или в направлении внутренних производителей и стран, не поддержавших санкции – Турции, Китая, стран Персидского залива и пр. Поставки из Китая требуют сейчас гораздо больше времени – их надо инициировать уже не за 4, а за 8-9 месяцев. 

Здесь могут помочь цифровые системы планирования, которые позволят прогнозировать спрос и отгрузки у поставщиков с учетом увеличения времени и без потери точности. Так, например, крупный производитель отделочных материалов «ВОЛМА» сократил ситуации out-of-stock (отсутствие товара на полке) на 40% и одновременно снизил нагрузку на менеджеров, которые считали всё вручную. 

● Автоматизировать прогнозирование

Сейчас производители сильно зависят от двух составляющих – транспорта и курса валюты. Системы прогнозирования и другие средства автоматизации помогут узнать, какой спрос будет на продукцию, если не поддерживать продажи промоакциями, которые сейчас неуместны из-за волатильности рубля.

Скорость реакции решает всё. Если считать прогноз вручную в Excel, понадобится две недели расчетов, чтобы узнать, сколько будет продано через месяц. А еще через месяц снова две недели, чтобы узнать, что будет продано через два и так далее. В нынешних условиях такие темпы крайне неэффективны.


Читайте также: 

Как прогнозирование спроса повышает рентабельность производства продуктов с ограниченным сроком годности


С такой проблемой столкнулся и крупнейший производитель сантехники в России. Сопоставив затраченные усилия и низкую эффективность, в компании AquaArt пришли к выводу, что этот процесс необходимо срочно автоматизировать. В результате реагировать на рыночные изменения получается в 14 раз быстрее – теперь все прогнозы считаются за 1 день.

● Оптимизировать условия аренды

Имеет смысл проанализировать свои договоры аренды и рассмотреть возможную смену локации точек продаж. Опрошенные «Коммерсантом» эксперты полагают, что в ближайшие месяцы в торговых центрах может освободиться до 40-50% площадей, причем лучших – ранее занимаемых иностранными брендами. Связанный с переменой локации рост трафика поможет серьезно поддержать экономику компании.

Кроме того, арендодатели с началом кризиса стараются перевести расчет оплаты помещений с процента от оборота на фиксированные ставки. Необходимо рассчитать наиболее подходящий вариант на основании текущих показателей продаж и настаивать на выбранном варианте.

●Конструктивно и быстро решать мелкие проблемы

Наконец, необходимо быть готовым к потоку вроде бы мелких, но досадных неприятностей, которые надо быстро купировать по мере появления.

Хороший пример – наметившийся дефицит самой банальной кассовой ленты из термобумаги. Львиную долю этой продукции до кризиса поставляли две иностранные компании. Такие внезапные эксцессы надо учитывать и реагировать конструктивно. Например, оперативно внедрить электронные чеки.

* * *

Пройдет пара месяцев, и самые острые вопросы будут решены. Туман будущего немного рассеется. К этому времени многое изменится. Недельные прогнозы постепенно превратятся в месячные, квартальные, а затем и годовые. Но прямо сейчас важно разглядеть перспективы и быстро действовать по ситуации.

Павел Синицын, 
директор по развитию бизнеса компании Novo BI.



Для New Retail

Сохранить лицо: в кризис спрос на услуги пластических хирургов растет

  • Спецпроект

Рынок эстетической медицины находится в прямой зависимости от переломных явлений в экономике. В период прохождения кризиса спрос на услуги пластической хирургии существенно выше, чем в более стабильное время, уверены участники индустрии «медицины для красоты». Затрудняясь в выборе инвестиционной стратегии, активно вкладывать в сохранение молодости и собственной привлекательности начинают не только женщины, но и мужчины.

«Число операций растет, именно это мы и наблюдаем на собственной практике», — отмечает Денис Агапов, главный врач клиники эстетической медицины DEGA.

Революционно новых методик омоложения в последние годы не появилось, и тот набор инструментов, которым владеют пластические хирурги сегодня, прекрасно себя зарекомендовал еще с 80–90-х годов прошлого столетия. Он позволяет корректировать практически все возрастные проблемы и анатомические особенности, встречающиеся у пациентов.

«Другое дело, что сегодня омоложение лица проходит легче и быстрее — за счет того, что мы лучше понимаем анатомию, имеем более управляемый наркоз и компиляцию многолетнего хирургического опыта», — поясняет Денис Агапов.

В актуальном арсенале пластических хирургов клиники DEGA представлены три группы операций для омоложения: в частности, первую составляют подтяжки различных участков кожи (в силу ограниченности метода эти операции делают не так часто, как остальные). Вторая группа, SMAS-подтяжки, основана на глубокой проработке хирургом системы, создающей каркас лица. Возрастные показания для проведения этой операции — 45–50 лет. Операции третьей группы, DMAS-подтяжки, базируются на более щадящем эндоскопическом методе. Операции этой категории рекомендуется проводить в районе 35–40 лет.

Не исключено, что через 10–15 лет пациенту потребуется повторное вмешательство. Но в подавляющем большинстве случаев при подобных запросах выполняется сегментарная, а не полноценная операция. Вмешательство точечно направлено на возрастные изменения, связанные с особенностями образа жизни или анатомического строения лица пациента. В целом же предельного возраста для пластической хирургии не существует — самое главное, чтобы пациент был соматически здоров.

Это утверждение относится к пациентам обоего пола. Каждый десятый пациент, проходящий омоложение лица в клинике DEGA, — мужчина. Чем именно мужские «подтяжки» отличаются от женских? На самом деле почти всем — принципы омоложения и формирования контуров женского лица не подойдут мужскому типу лица. Основная задача мужского омоложения — не изменить лицо до неузнаваемости, а стереть болезненный, уставший и отечный вид, который появляется с возрастом. У мужчин другая позиция бровей и скулового возвышения, другая форма щеки, верхнего века, для достижения эффективного результата все это необходимо учитывать. При этом мужчины восстанавливаются быстрее женщин, поскольку имеют другой гормональный фон и меньшую склонность к отечности.

После хорошо проведенного вмешательства на лице не должно оставаться специфических последствий: рубцов и разницы в фактуре и качестве кожи, противоестественного изменения контуров лица или неестественного натяжения кожи при мимической активности — открывании рта или повороте головы. В этом и заключается мастерство хирурга.

«Хорошее омоложение лица — такое, после которого не видно, что человеку вообще была проведена операция, — убежден Денис Агапов из клиники DEGA. — После омоложения наш пациент должен не просто остаться собой, а стать еще лучше».

_______________________________
*Информационная поддержка

  • Редакция спецпроектов

    Автор

#клиника #пластическая хирургия

Рассылка Forbes

Самое важное о финансах, инвестициях, бизнесе и технологиях

Информация:

  • Контактная информация
  • Правила обработки
  • Реклама в журнале
  • Реклама на сайте
  • Условия перепечатки

Мы в соцсетях:

  • Telegram
  • ВКонтакте
  • Flipboard
  • YouTube

Рассылка:

Наименование издания: forbes. ru

Cетевое издание «forbes.ru» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации: серия Эл № ФС77-82431 от 23 декабря 2021 г.

Адрес редакции, издателя: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Адрес редакции: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Главный редактор: Мазурин Николай Дмитриевич

Адрес электронной почты редакции: [email protected]

Номер телефона редакции: +7 (495) 565-32-06

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции. Товарный знак Forbes является исключительной собственностью Forbes Media LLC. Все права защищены.

AO «АС Рус Медиа» · 2022

16+

Вирусные рецессии: отсутствие спроса во время кризиса, вызванного коронавирусом

Пандемия COVID-19 и меры изоляции, принятые для борьбы с ней, имеют огромные экономические последствия, о чем ежедневно свидетельствуют данные в режиме реального времени, от заявок на пособие по безработице до розничных продаж. 1 Правительства и центральные банки по всему миру демонстрируют четкое намерение сделать все возможное для смягчения этих последствий. Непосредственной задачей экономической политики является защита средств к существованию людей, работающих в секторах, на которые непосредственно повлияла политика блокировки. Как только мы выходим за пределы этой естественной озабоченности, возникает открытый вопрос: должна ли политика быть направлена ​​на поощрение людей тратить больше, то есть обеспечивать «стимулы», или она должна быть сосредоточена исключительно на предоставлении форм социального страхования?

Подход учебника к этому вопросу состоит в том, чтобы спросить, испытываем ли мы в первую очередь шок совокупного спроса или совокупного предложения. На первый взгляд пандемия явно имеет черты шока предложения: работники контактно-интенсивных производств вынуждены оставаться дома. Если они не могут работать, они не могут производить. Тем не менее многие экономисты выступают за усилия по смягчению удара рецессии. 2 Gourinchas (2020) ввел броское выражение «сгладить кривую рецессии». Каковы аргументы в пользу этой точки зрения?

В недавней статье мы рассматриваем этот вопрос, пересматривая базовую теорию шоков спроса и предложения в простой модели общего равновесия. Наш главный аргумент заключается в том, что шок, вызванный коронавирусом, является шоком предложения особого характера, поскольку он асимметрично затрагивает разные сектора. Как прекрасно заметил Роу (Rowe, 2020), существует разница между шоком, поражающим все секторы экономики на 50 %, и шоком, поражающим 50 % секторов на 100 %. Центральный аргумент нашей работы заключается в том, что шок от коронавируса может быть тем, что мы называем «кейнсианским шоком предложения», то есть шоком, вызывающим сокращение совокупного спроса 9.0007 больше , чем исходное сокращение предложения труда.

Основной вопрос заключается в том, как шок, который напрямую влияет на наиболее контактно-интенсивные сектора экономики, распространяется на менее контактно-интенсивные сектора, где деятельность может продолжаться, и вызывает ли он чрезмерное сокращение рабочих мест в этих секторах. Наша работа указывает на две силы, которые могут распространить шок и превратить его в кейнсианский шок предложения: взаимодополняемость между секторами и неполные рынки.

Немедленным эффектом блокировки является практически прекращение деятельности предприятий с интенсивным контактом: рестораны, спортивные залы и отели закрываются. Поскольку потребители тратят меньше на эти товары, они перенаправляют часть своих расходов в другие сектора. Некоторые из них являются явными заменителями непосредственно затрагиваемых товаров и услуг. Потребители, которые не могут питаться вне дома, тратят больше на еду, приготовленную дома. С другой стороны, другие сектора являются более взаимодополняющими. Потребители, которые не могут ходить в спортзал, меньше тратят на спортивную одежду; потребители, которые не могут ходить в отели, меньше тратят на новый багаж. Вопрос заключается в том, сокращают ли потребители в целом свои общие расходы больше или меньше, чем они изначально тратили в пострадавшем секторе. Если силы взаимодополняемости достаточно сильны, они будут тратить меньше, и рецессия будет распространяться.

Второй шаг аргумента состоит в том, что доходы работников закрытых предприятий являются источниками спроса для других секторов. Этот второй шаг основан на неполных рынках: работники пострадавших отраслей не полностью застрахованы от шока, вызванного пандемией. Наша работа показывает, что неполные рынки сами по себе не могут вызвать кейнсианские шоки предложения в односекторной модели. Однако в сочетании с межсекторальными эффектами они могут. И они действительно могут поменять знак эффекта. То есть экономика может не иметь достаточно сильных комплементарностей, чтобы вызвать кейнсианский шок предложения, если рынки полны, но она может произвести их в условиях неполных рынков.

Вот аргумент последнего результата. Рабочие в пострадавших секторах теряют свои доходы и сокращают расходы в каждом секторе. Даже если незатронутые работники частично компенсируют это, переключая часть спроса с затронутых секторов на незатронутые, переключение может оказаться недостаточно сильным, чтобы избежать рецессии в незатронутых секторах. Причина в том, что предельная склонность к потреблению незатронутых рабочих ниже, чем у затронутых рабочих, из-за больших потерь дохода последних.

Рисунок 1 Как негативные шоки предложения могут привести к дефициту спроса

Рисунок 1 иллюстрирует два шага нашего рассуждения в экономике с двумя секторами, обозначенными 1 и 2. Первый сектор подвергается непосредственному воздействию. Если рабочие в первом секторе имеют совершенную страховку, то в случае полных рынков единственная сила, которая может вызвать сокращение, — это комплементарность. Этот случай проиллюстрирован на графике (b), где рабочие из двух секторов перераспределяют часть своих расходов из сектора 1 в сектор 2. Если перераспределение не завершено, что происходит, если товары, произведенные двумя секторами, дополняют друг друга. , то спрос в секторе 2 сокращается. На графике (с) показано, что происходит, когда рынки неполны. В этом случае действует дополнительная сила. Неполные рынки подразумевают, что работники сектора 2 не компенсируют работникам сектора 1 потерю дохода. Работники сектора 1 имеют более высокую предельную склонность к потреблению из-за потери дохода. Таким образом, случай на панели (c) характеризуется более значительным сокращением спроса.

Наш акцент на взаимодополняемости следует интерпретировать широко. Взаимодополняемость может быть связана непосредственно с поведением потребителей, но также может возникать из-за взаимосвязей между входом и выходом между затрагиваемыми и незатронутыми секторами. Если рестораны закрываются, их спрос на услуги по техническому обслуживанию и ремонту посудомоечных машин снижается.3

Те же силы, которые могут передавать удар от затронутых к незатронутым секторам, также могут вызывать распространение на более микроуровне. Низкий спрос может привести к закрытию предприятий, что может стать дополнительным шоком предложения. Это также может иметь кейнсианские черты, приводя к дальнейшему падению спроса. Мы называем этот механизм «множителем твердого выхода».

Наша модель имеет некоторые неожиданные последствия. В частности, традиционная налогово-бюджетная политика — скажем, увеличение государственного потребления — может оказаться менее действенной в условиях шока, вызванного пандемией. Причина в том, что кейнсианский мультипликатор может быть меньше, чем обычно, потому что государственные расходы могут поднять доходы только в незатронутых секторах, а не в затронутых секторах. Но именно работники пострадавших секторов имеют наибольшую склонность к потреблению, и именно они не могут извлечь выгоду из увеличения совокупных расходов4, 9.0003

Это не означает, что фискальная политика не выгодна. Наша модель показывает, что программы социального страхования, помогающие работникам пострадавших секторов, оказывают положительный эффект по трем каналам.

  • Во-первых, конечно, они имеют положительный эффект с точки зрения страхования.
  • Во-вторых, притупляя кейнсианский эффект шока, они уменьшают неэффективные потери совокупного выпуска из-за недостаточного спроса. Этот второй эффект особенно ценен, если денежно-кредитная политика ограничена нулевой нижней границей. Эти пункты тесно связаны с неофициальными аргументами, высказанными Кругманом (2020) в недавнем комментарии, который резюмирует их как «помощь при стихийных бедствиях с примесью стимулов».0034
  • Мы также выделяем третий канал, который показывает наличие взаимодополняемости между макроэкономической политикой и политикой в ​​области общественного здравоохранения. Снижая экономические издержки изоляции, они дополняют меры общественного здравоохранения. Если экономические последствия изоляции будут смягчены, можно будет ввести более строгую изоляцию, что позволит нам более эффективно бороться с эпидемией.

Размышляя об отсутствии страховки для затронутых работников, полезно признать, что некоторая степень скрытой страховки может исходить от самих работодателей в форме накопления трудовых ресурсов — предприятия в пострадавшем секторе могут предпочесть не увольнять работников, даже если они неактивны. Открытая политическая дискуссия заключается в том, должна ли налогово-бюджетная политика поощрять такое поведение или же лучшим решением является просто защита индивидуальных доходов. В статье мы развиваем теорию накопления трудовых ресурсов и показываем, что страхование посредством накопления трудовых ресурсов имеет дополнительное преимущество: оно предотвращает неэффективное разрушение продуктивных спичек между работником и работодателем, что может привести к более длительному шоку предложения. Наш анализ накопления трудовых ресурсов поддерживает политические предложения, направленные непосредственно на бизнес, такие как экстренные кредиты, предложенные Гамильтоном и Войгером (2020 г.), и предложение «покупатель последней инстанции» Саеса и Цукмана (2020 г.), а также предложения по стимулированию отпуска через систему страхования по безработице, как в Dube (2020).

Ссылки

Дубе, А. (2020 г.), «Заполнение дыр в семейном и бизнес-бюджете: пособия по безработице и разделение труда во время пандемии», Экономика для инклюзивного процветания , (24).

Фурман, Дж. (2020 г.), «Дело о большом коронавирусном стимуле» , Wall Street Journal , 5 марта.

Гуринчас, ПО (2020 г.), «Сглаживание кривых пандемии и рецессии», глава 2, Р. Болдуин и Б. Ведер ди Мауро (ред.), Смягчение последствий экономического кризиса, вызванного COVID: действуйте быстро и делайте все возможное, VoxEU.org, Лондон: CEPR Press.

Гамильтон, С. и С. Войгер (2020 г.), «Как помочь американскому бизнесу выстоять и сохранить рабочие места», Mimeo, Университет Джорджа Вашингтона.

Кругман, П. (2020), «Заметки о коронакоме (Вонкиш)», New York Times , 1 апреля.

Лейбовичи, Ф., А. М. Сантакреу и М. Фамильетти (2020 г.), «Как влияние социального дистанцирования распространяется на экономику», Федеральный резервный банк Сент-Луиса, в экономическом блоге, 7 апреля.

Льюис, Д., К. Мертенс и Дж. Сток (2020), «Мониторинг реальной активности в режиме реального времени: еженедельный экономический индекс», Liberty Street Economics, 30 марта.

Сам, К. (2020), «U.S. политикам необходимо бороться с коронавирусом сейчас», Вашингтонский центр справедливого роста, 3 апреля.

Паттерсон, К. (2019 г.), «Множитель соответствия и усиление рецессии», Mimeo, Chicago Booth.

Роу Н. (2020 г.), «Относительные потрясения предложения, унобтаний, закон Вальраса и коронавирус», блог Worthwhile Canadian Initiative, 30 марта.

Саез, Э. и Г. Зукман (2020 г.), «Поддержание бизнеса на плаву: правительство как покупатель последней инстанции», Mimeo, Беркли.

Примечания

1 Еженедельный экономический индекс Lewis et al. (2020) использует несколько индикаторов экономики США в режиме реального времени и показывает на момент написания статьи сокращение годового ВВП на 11%.

2 Первые голоса, выступающие за стимулирование, включают Клаудию Сэм (2020 г.) и Джейсона Фурмана (2020 г.).

3 Ранняя попытка количественной оценки этих взаимосвязей между входом и выходом была предпринята Leibovici et al. (2020).

4 Этот аргумент является обратной стороной аргумента в Patterson (2019).

Дисбаланс между спросом и предложением во время пандемии Covid-19: роль налогово-бюджетной политики

В 1970 году Милтон Фридман сказал: более быстрое увеличение количества денег, чем в выпуске ». Несколько лет спустя в статье Сарджента и Уоллеса 1981 года «Неприятная монетаристская арифметика» была формализована роль налогово-бюджетной политики в создании инфляции, утверждая, что денежно-кредитная и фискальная политика не являются полностью независимыми. Недавний всплеск инфляции во многих странах мира возродил интерес к анализу потенциальной роли крупных бюджетных расходов как движущей силы роста цен.

В нашем новом исследовании (de Soyres et al. 2022) мы изучаем, как фискальная поддержка повлияла на баланс между спросом и предложением в разных странах во время кризиса COVID-19. Наши результаты показывают, что налогово-бюджетное стимулирование увеличило потребление товаров без какого-либо заметного влияния на производство, увеличив разрыв между спросом и предложением на товарном рынке1. В результате фискальная поддержка способствовала ценовой напряженности. Предварительный расчет предполагает, что налогово-бюджетное стимулирование США во время пандемии способствовало увеличению инфляции примерно на 2,5 процентных пункта в США, 1,5 процентных пункта в Канаде и 0,5 процентных пункта в Великобритании.

Кризис COVID и фискальные реакции во всем мире

Пандемия COVID-19 привела к беспрецедентным экономическим условиям. Из-за сочетания введенных правительством ограничений и индивидуальных решений уровень мобильности резко упал в марте 2020 года, согласно данным отслеживания геолокации Google со смартфонов. С тех пор мобильность улучшилась и внимательно отслеживала последующие волны пандемии (см. рис. 1).

Рисунок 1 Мобильность

 

Пандемия повлияла как на предложение, так и на спрос в экономике, подорвав способность компаний производить, а также способность потребителей потреблять. Что касается предложения, то введенные правительством ограничения на мобильность и личные решения рабочих привели к резкому сокращению объема производства. Что касается спроса, ограничения общественного здравоохранения и высокая неопределенность как экономических условий, так и состояния здоровья способствовали значительному снижению общего реального потребления в начале пандемии. В отличие от предыдущих рецессий потребление товаров и услуг вело себя совсем иначе (см. рис. 2). В странах с развитой экономикой, где реальное потребление можно разделить между товарами и услугами, потребление услуг резко упало, а затем начало медленно восстанавливаться по мере смягчения политики сдерживания и широкого распространения вакцин (Santacreu and LaBelle 2022). Напротив, потребление товаров в начале пандемии сократилось меньше, а затем резко восстановилось. Однако промышленное производство восстанавливалось медленно, что привело к несоответствию между спросом и предложением на товарных рынках, что, вероятно, сыграло свою роль в истощении запасов и, в конечном счете, в недавней ценовой напряженности2 9 .0003

Рисунок 2 Реальное потребление и промышленное производство во время пандемии

 

Чтобы смягчить последствия пандемии для здоровья и экономики, многие правительства приняли масштабные программы фискальной поддержки. Используя данные МВФ, мы определяем общее налогово-бюджетное стимулирование для каждой страны как процентное изменение совокупных расходов по сравнению с предпандемической тенденцией конкретной страны. Как показано на рис. 3, объем фискальной поддержки велик и неоднороден в разных странах.

Рисунок 3 Расчетная бюджетная поддержка в связи с пандемией для отдельных стран

 

Фискальная поддержка, потребление и производство в периоды восстановления 

В то время как пандемия и связанные с ней ограничения общественного здравоохранения были основными факторами экономических колебаний в течение последних двух лет политика налогово-бюджетного стимулирования могла повлиять на реакцию потребления и производства на изменения в мобильности. Здесь мы исследуем связь между размером общего фискального стимула и траекторией потребления и промышленного производства во время COVID-19.пандемии путем оценки: (i) эластичности спроса и предложения по отношению к режимам самоизоляции и (ii) влияния фискальных стимулов на эту эластичность.

Эмпирическая установка

Наша эмпирическая стратегия состоит в прогнозировании ежеквартального роста реального потребления и производства на основе темпов роста мобильности в том же квартале. Мы также взаимодействуем с этими переменными с неизменяющимися во времени мерами фискального стимулирования по конкретной стране. Наша цель — проанализировать, как фискальная поддержка повлияла на потребление и производство на уровне страны в ответ на колебания мобильности.3 

Исходные результаты

Мы обнаружили, что правительства, предоставившие щедрую фискальную поддержку, смягчили падение потребления товаров в периоды самоизоляции и увеличили потребление в периоды повышенной мобильности. Однако влияние фискального стимулирования на потребление услуг незначительно. Наконец, наши результаты показывают, что щедрые бюджетные расходы не способствовали значительному расширению предложения: в странах с большей бюджетной поддержкой не было существенной разницы между мобильностью и промышленным производством. Другими словами, предложение не адаптировалось достаточно быстро, чтобы удовлетворить резкое увеличение спроса на товары.

Используя наши точечные оценки и значения фискальной поддержки для конкретных стран, на рис. 4 количественно показана роль фискальной поддержки в формировании реакции потребления товаров на колебания мобильности. США являются наиболее пострадавшей страной, где потребление снижается значительно меньше, когда мобильность снижается, и значительно больше восстанавливается, когда мобильность увеличивается.

Рисунок 4 Процентное изменение темпов роста потребления товаров в ответ на изменение мобильности

 

Фискальная поддержка и инфляция

В предыдущем разделе подчеркивается, что фискальная поддержка увеличила потребление товаров без какого-либо заметного влияния на предложение товаров. Следовательно, значительный рост спроса, вызванный политикой налогово-бюджетного стимулирования, вместе с медленными темпами корректировки производства, вероятно, способствовали текущему дисбалансу на рынке товаров, что привело к истощению запасов, явным узким местам и, в конечном итоге, к инфляции.

Резкий скачок потребления товаров в странах с большой бюджетной поддержкой, возможно, также создал дополнительный спрос в других странах благодаря торговым связям. Этот всплеск спроса был удовлетворен ограниченными возможностями предложения. Действительно, в то время как производственные, транспортные и транспортные мощности адаптировались к растущему участию в глобальной цепочке создания стоимости за последние несколько десятилетий, необходимая инфраструктура оказалась весьма неэластичной в краткосрочной перспективе. страновой регрессионный анализ. Для каждой страны мы рассчитываем «избыточную инфляцию», беря уровень инфляции за 12 месяцев четвертого квартала 2021 г. и вычитая средний уровень инфляции в каждой стране в течение 2015–2019 гг.период. Затем мы строим несколько показателей воздействия внутренних и иностранных бюджетных стимулов и прогнозируем избыточную инфляцию на основе таких показателей.5   

Во-первых, Воздействие внутренних бюджетных стимулов фиксирует общие бюджетные расходы каждой страны по сравнению со средним показателем до пандемии. Во-вторых, Подверженность иностранным фискальным стимулам измеряет подверженность страны иностранным стимулам и состоит из двух частей: (i) «вертикальный» компонент, который определяется как средневзвешенное торговое значение мер стимулирования других стран, и (ii) «горизонтальный» компонент, отражающий воздействие фискальных стимулов третьих стран на импортных партнеров каждой страны. Интуитивно США могут подвергнуться фискальному стимулированию со стороны Канады как за счет высокой доли импорта (т. е. импортной инфляции), так и за счет высокой доли экспорта (т. е. более высокого спроса со стороны Канады). Это фиксирует вертикальную внешнюю экспозицию. Кроме того, цена канадского экспорта в США может быть повышена из-за того, что Канада подвергается фискальным стимулам Мексики. Это фиксирует горизонтальную внешнюю экспозицию.

Мы обнаружили, что избыточная инфляция в значительной степени коррелирует с внутренними стимулами каждой страны, а также с влиянием внешних стимулов. Взятые отдельно или в сочетании с внутренним бюджетным стимулированием, как вертикальные, так и горизонтальные воздействия внешних стимулов, по-видимому, в значительной степени коррелируют с внутренней избыточной инфляцией. Более того, наши результаты показывают, что избыточная инфляция также тесно связана с нашим агрегированным показателем Внешний риск .

Предварительный расчет: количественная оценка воздействия налогово-бюджетных стимулов на инфляцию

На основе наших оценок на рис. 5а показано влияние внутреннего и внешнего воздействия на избыточную инфляцию для нескольких регионов. Воздействие внутренних фискальных стимулов на инфляцию наиболее сильно в США. Канада, страна с прочными торговыми связями с США, характеризуется высоким уровнем избыточной инфляции, связанной с влиянием иностранных фискальных стимулов. В небольших странах с открытой экономикой, таких как Канада и Великобритания, внешние риски оказывают относительно более сильное влияние на инфляцию, чем в крупных странах, таких как США или зона евро.

На рис. 5b мы выводим меру «международного распространения» налогово-бюджетного стимулирования США. В частности, мы выделяем долю стимулов США в иностранных рисках для нескольких стран и вычисляем связанную с этим избыточную инфляцию в этих странах. Наша оценка предполагает, что налогово-бюджетное стимулирование США было связано с избыточной инфляцией примерно на 1,5 процентных пункта в Канаде и на 0,5 процентных пункта в Великобритании.

Рисунок 5 Бюджетные стимулы и избыточная инфляция

0003

 

b) Влияние фискального стимулирования США на инфляцию в США и за рубежом

 

               производить и способность потребителей потреблять. В ответ на этот шок правительства большинства стран с развитой экономикой влили в экономику крупные суммы денег. Эта политика успешно стимулировала потребление, что в сочетании с относительно неэластичным предложением могло привести к возникновению узких мест в цепочке поставок и ценовой напряженности. Наш анализ предполагает значительную роль налогово-бюджетной политики в воздействии на стабильность цен, помимо того, что могут сделать органы денежно-кредитного регулирования. Это напоминает «неприятную монетаристскую арифметику» Сарджента и Уоллеса6.

Однако следует также признать положительную роль щедрой государственной поддержки в течение этого беспрецедентного кризиса. В целом, крупные расходы также способствовали сильному восстановлению экономики, при этом как ВВП, так и занятость восстанавливались впечатляющими темпами. Без четких контрфактических упражнений можно только догадываться, каким был бы экономический путь без таких государственных расходов. Тем не менее представляется уместным рассмотреть его роль в создании дисбаланса спроса и предложения в момент, когда существуют ограничения в производстве, мощностях и отгрузке.

Примечание авторов: мнения, выраженные в этой колонке, являются нашими собственными и не отражают точку зрения Совета управляющих Федеральной резервной системы, Федерального резервного банка Сент-Луиса или любого другого лица, связанного с Федеральной резервной системой. Система.

Ссылки

Амити, М., С. Хейз и А. Ван (2021 г.), «Высокие цены на импорт в глобальной цепочке поставок влияют на внутренние цены в США», Федеральный резервный банк Нью-Йорка, Liberty Street Economics, 8 ноября.

Болдуин, Р. и Р. Фриман (2021 г.), «Риски и глобальные цепочки поставок: что мы знаем и что нам нужно знать», Рабочий документ NBER № w29444.

Болл, Л., Г. Гопинат, Д. Лейг, П. Митра и А. Спилимберго (2021 г.), «Инфляция в США: готовы к взлету?», VoxEU.org, 7 мая.

Бриньоне, Д., А. Дьепп и М. Риччи (2021 г.), «Количественная оценка рисков устойчиво более высокой инфляции в США», VoxEU.org, 1 ноября.

де Сойрес, Ф., А.М. Сантакреу и Х. Янг (2022), «Дисбаланс между спросом и предложением во время пандемии Covid-19».пандемия: роль фискальной политики».

Forbes, К., Дж. Ганьон, К. Коллинз (2021 г.), «Пандемическая инфляция и нелинейные глобальные кривые Филлипса», VoxEU.org, 21 декабря.

Лейбовичи, Ф. и Дж. Данн (2021 г.), «Узкие места в цепочке поставок и инфляция: роль полупроводников», Федеральный резервный банк Сент-Луиса, экономические синопсисы № 28.

Сантакреу, А.М. и Дж. Лабель (2022 г. ), «Сбои в цепочке поставок во время рецессии COVID-19», Economic Synopses No. 2.

Сантакреу, А. М., Ф. Лейбовичи и Л. Джесси (2021), «Глобальные цепочки создания стоимости и экономическая деятельность США во время COVID-19», Обзор Федерального резервного банка Сент-Луиса 103(3): 271-88.

Сантакреу, А. М. и Дж. Лабель (2021a), «Переосмысление глобальных цепочек создания стоимости во время COVID-19: часть 1», Федеральный резервный банк Сент-Луиса, экономический обзор № 16.

Сантакреу, А. М. и Дж. Лабель ( 2021b),  «Переосмысление глобальных цепочек создания стоимости во время COVID-19: часть 2», Федеральный резервный банк Сент-Луиса, экономический обзор № 17.

Сантакреу, А. М. и Дж. Лабель (2022 г.), «Сбои в цепочке поставок в мире и инфляция во время пандемии COVID-19», Федеральный резервный банк Сент-Луиса, обзор , готовится к печати.

Сарджент, Т. Дж. и Н. Уоллес (1981), «Некоторая неприятная монетаристская арифметика», Ежеквартальный обзор Федерального резервного банка Миннеаполиса, , осень 1981 г.: 1–15.

Симс, Калифорния (2011 г.), «Наступить на грабли: роль фискальной политики в инфляции 1970-х годов», European Economic Review 55(1): 48-56.

Кехо, Т. и Дж. П. Николини (редакторы), (2021), Денежно-финансовая и фискальная история Латинской Америки, 1960–2017 , University of Minnesota Press.

Примечания

1 Brignone et al. (2021) показывают умеренный рост инфляции ИПЦ в США в результате политики налогово-бюджетного стимулирования. Напротив, Болл и соавт. (2021) документально подтверждают, что, по крайней мере в странах с развитой экономикой, временный характер ценового давления, прочно закрепленные инфляционные ожидания и структурные факторы по-прежнему сдерживают инфляцию.

2 Несколько аспектов этой линии рассуждений, включая роль полупроводников и важность узких мест в цепочке поставок, были задокументированы в недавних публикациях, таких как Amiti et al. (2021), Leibovici and Dunn (2021), Santacreu et al. (2021), Сантакреу и Лабель (2021a, 2021b, 2022).

3 В наших базовых спецификациях мы используем фиксированные эффекты страны для учета ненаблюдаемых факторов, таких как разнородный тренд роста в разных странах. Наши результаты качественно схожи с разными фиксированными эффектами.

4 См. в Baldwin and Freeman (2021) обсуждение того, как резко возросли сбои в цепочках поставок во время пандемии COVID-19.

5 Forbes и др. (2021) документируют, что глобальные факторы и нелинейность кривой Филлипса сыграли ключевую роль в повышении уровня инфляции во время пандемии.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *